1895, 21 сентября (4 октября н. ст.) В селе Константинове Кузьминской волости (ныне Рыбниковский район Рязанской области), в семье крестьян Александра Никитича и Татьяны Федоровны (урожд. Титовой) Есениных родился сын Сергей. (Его сестра Екатерина родилась в 1905 г., сестра Александра — в 1911 г.) 1909 За отличную успеваемость по окончании Константиновского сельского училища награжден похвальным листом.

1909—1912 Учеба в церковно-учительской второклассной школе в селе Спас-Кле-пики Рязанского уезда. В свидетельстве о ее окончании сказано, что Есенину присвоено « звание учителя школы грамоты».

1912, июль Переезд в Москву по вызову отца, который работал в мясной лавке Н. Крылова. Отец устроил сына на работу в конторе лавки с тем, чтобы тот смог позже поступить в учительский институт. Однако в конторе Есенин проработал всего одну неделю.

1912, сентябрь— февраль Работал продавцом в книжной лавке.

1913, март Поступил в типографию товарищества И. Д. Сытина. Сперва работал экспедитором, потом в корректорской подчитчиком.

2 сентября Начал слушать лекции на вечернем историко-филологическом факультете Московского городского народного университета А. Л. Шанявского, где, по собственным словам, проучился полтора года.

Осень Впервые читал свои стихи профессиональному литератору И. Бело-усову, который нашел, что у Есенина «талант истинный».

Конец года По воспоминанию приятеля Есенина Н. Сардановского, поэт читал стихотворение «Выткался на озере алый свет зари...» профессору университета Шанявского известному литературоведу П. Н. Сакулину и удостоился лестного для себя отзыва. Вступил в гражданский брак с Анной Романовной Изрядновой, корректором типографии Сытина.

1914, январь В детском журнале «Мирок» № 1 под псевдонимом Аристон опубликовано стихотворение Есенина «Береза». Это первое печатное выступление поэта.

Середина мая Уволился из типографии Сытина.

19 июля Начало войны с Германией.

Август — декабрь Откликается на военные действия стихами «Молитва матери», «Сиротка », « Богатырский посвист », «По селу тропинкой кривенькой...» и другими, поэмами «Галки» (запрещена военной цензурой, ее текст не разыскан) и «Марфа Посадница».

Сентябрь Поступил корректором в типографию торгового дома «Д. Чернышев и Н. Кобельков».

Декабрь Уволился из типографии и с этих пор полностью отдается творческой деятельности.

21 декабря (1915, 3 января н. ст.) Родился сын Юрий. (В 1937 г. арестован и расстрелян чекистами. В 1956-м реабилитирован.)

8 марта Выехал из Москвы в Петроград.

9 марта Читал стихи Блоку, от которого получил рекомендательные письма к издательскому работнику, литератору М. Мурашеву и к поэту С. Городецкому.

11 марта Чтение стихов С. Городецкому, который вводит Есенина в литературный круг Петербурга.

22 апреля В журнале «Голос жизни» с предисловием Зинаиды Гиппиус напечатаны четыре стихотворения Есенина, которые сам поэт вместе со стихотворением «Зашумели над затоном тростники...», опубликованным с посвящением С. Городецкому в «Новом журнале для всех» (№ 4), в одном из автобиографических набросков назвал первой своей публикацией.

Конец апреля В связи с царским указом о призыве на военную службу выехал в Рязань (к месту призыва).

20 мая Из-за болезни глаз получил отсрочку от воинской службы и выехал в Константинове.

Май — сентябрь Жил в Константинове, писал стихи и повесть «Яр».

Конец сентября Приехал в Москву.

Начало октября Прибыл в Петроград, впервые встретился с Н. Клюевым.

Середина октября Вошел в группу крестьянских поэтов «Краса», которая прекратила свою деятельность в первой половине ноября 1915 г. Впрочем, Есенин принял участие и в организационном заседании общества «Страда», которое состоялось на квартире у С. Городецкого. В декабре «Страда» организовала вечер поэзии Есенина и Клюева.

16 октября Передал М. В. Аверьянову право издания книги стихов «Радуница».

1916, 4 января При материальной поддержке полковника Д. Н. Ломана Есенин и Клюев прибыли в Москву для творческих выступлений (в том числе и перед придворными кругами).

16 января Начальник Царскосельского полевого военно-санитарного поезда № 143 полковник Д. Н. Ломан ходатайствует перед мобилизационным отделом Главного управления Генерального штаба о зачислении Есенина в состав санитарной команды поезда.

30 января Цензурное разрешение на выпуск первой книги поэта «Радуница».

5 апреля Призван на воинскую службу и зачислен к Д. Н. Ломану в военно-санитарный поезд.

20 апреля Прибыл для прохождения военной службы в поезд.

27 апреля— 13 июня Совершил две поездки с поездом к линии фронта.

22 июля Читал стихи на концерте для раненых в лазарете в присутствии императрицы и ее дочерей. По ходатайству Д. Н. Ломана за участие в концерте императрица пожаловала Есенину золотые часы, которые поэт, однако, не получил.

Август В связи с несвоевременным возвращением из увольнения получил дисциплинарное взыскание (арест) на 20 суток.

1917, 27 февраля Свержение самодержавия в России.

17 марта Откомандирован из санитарного поезда в распоряжение Воинской комиссии при Государственной думе.

Март Знакомство с Зинаидой Николаевной Райх.

30 июля Венчание с 3. Н. Райх в Кирико-Иулиттовской церкви в предместье Вологды.

25 октября Большевистский переворот; свержение Временного правительства во главе с А. Ф. Керенским.

1918, январь Написана поэма «Инония».

25 февраля Вышла книга «Красный звон» — коллективный сборник произведений С. Есенина, Н. Клюева, П. Орешина и А. Ширяевца. Есенин поместил в нем под названием «Стихослов » цикл из пяти поэм (« Марфа Посадница», «Товарищ», «Ус», «Певущий зов», «Отчарь»).

Конец февраля — начало марта В издательстве «Сегодня» отдельной книжкой выходит стихотворение Есенина «Исус-Младенец».

Конец апреля Выехал из Петрограда на постоянное местожительство в Москву.

Вторая половина мая В эсеровском издательстве «Революционный социализм» вышел сборник стихов «Голубень».

11 июня Родилась дочь Есенина Татьяна. (Умерла в 1992 г.)

Вторая половина сентября Организует издательство «Московская Трудовая Артель Художников

Слова» (МТАХС), в котором становится заведующим (члены правления — А. Белый, С. Клычков, П. Орешин, Л. Новицкий). Это издательство выпустило до конца года книги Есенина «Преображение», «Сельский часослов», а также второе, переработанное издание «Радуницы».

3 ноября На открытии памятника А. Кольцову в Москве читал стихотворение «О Русь, взмахни крылами...».

1919, 30 января Совместно с поэтами А. Мариенгофом, Р. Ивневым, В. Шершеневи-чем и с художниками Б. Эрдманом и Г. Якуловым опубликовал в Воронеже «Декларацию» имажинистов (10 февраля она была перепечатана в Москве).

До 10 февраля Выступил одним из организаторов кооперативного издательства «Имажинисты».

Февраль Написана поэма «Пантократор».

Сентябрь Написана поэма «Кобыльи корабли».

Декабрь Отдельным Изданием вышла статья Есенина «Ключи Марии».

1920, январь Второе издание сборника «Голубень» и первый выпуск коллективного сборника «Конница бурь» с поэмой «Небесный барабанщик» вышли в издательстве МТАХС.

Февраль Издательство «Имажинисты» выпустило сборник С. Есенина, А. Мариенгофа и В. Шершеневича «Плавильня слов».

3 февраля Родился сын Есенина Константин, будущий спортивный журналист. (Умер в 1986 г.)

Середина апреля В Харькове, где в это время находился Есенин, который вместе с В. Хлебниковым и А. Мариенгофом выступил в городском театре с чтением стихов, вышел коллективный сборник «Харчевня зорь» с поэмой «Кобыльи корабли».

Май Вышел второй сборник имажинистов «Конница бурь» с поэмой Есенина «Пантократор» и со стихами «Теперь любовь моя не та...» (посвящены Н. Клюеву), «Хорошо под осеннюю свежесть...», «Я покинул родимый дом...».

14 июня В кафе имажинистов «Стойло Пегаса» (Тверская, 37) читал стихи на «Вечере лирики имажинистов».

15 июня Индивидуальный поэтический вечер Есенина в «Стойле Пегаса». Июнь Вышел сборник «Трерядница» (издательство «Злак»)

Начало июля — середина сентября Вместе с А. Мариенгофом ездил по югу России и по Кавказу. Побывал в Ростове-на-Дону, Новочеркасске, Таганроге, Кисловодске, Пятигорске, Баку, Тифлисе.

Август В поезде на пути из Кисловодска в Баку написана поэма «Сорокоуст».

Октябрь — ноябрь В Берлине в издательстве «Скифы» выпущены книга Есенина «Триптих» (поэмы «Пришествие», «Октоих», «Преображение») и коллективный сборник «Россия и Ино-ния» с поэмами Есенина «Инония» и «Товарищ».

Ноябрь Написана «Исповедь хулигана». Вышло второе издание сборника «Преображение».

Декабрь Начата работа над драматической поэмой «Пугачев». Издательство «Имажинисты» выпустило третье издание книги «Радуница», а также коллективный сборник «Имажинисты» с поэмой Есенина «Сорокоуст».

1921, до 5 января Вышел сборник «Исповедь хули-ана».

Январь Издательство «Имажинисты» выпустило коллективный сборник «Золотой кипяток» с поэмой «Исповедь хулигана».

Февраль Это же издательство выпустило второе издание сборника «Трерядница» и коллективный сборник С. Есенина и А. Кусикова «Звездный бык» с «Песнью о хлебе».

14 апреля В «Известиях» письмо наркома просвещения А. В. Луначарского с критикой сборника «Золотой кипяток» и других книг, выпущенных в 1921 г. издательством «Имажинисты».

16 апреля Есенин уезжает в Туркестан.

Май Приезд в Ташкент. Впервые после шестилетнего заочного знакомства (по переписке) встретился с поэтом А. Ширяевцем.

Конец мая Чтение «Пугачева» на ташкентской квартире литератора и издательского работника В. И. Вольпина.

До 10 июня Возвращение в Москву.

1 июля, 6 августа Публичные чтения «Пугачева», которого продолжает отделывать и заканчивает в августе.

3 октября В студии художника Г. Якулова знакомится с американской танцовщицей Айседорой Дункан.

5 октября Орловским судом расторгнут брак Есенина с 3. Н. Райх.

Ноябрь Сближается с А. Дункан.

Декабрь Отдельным изданием в издательстве «Имажинисты» выходит драматическая поэма. «Пугачев».

1922, февраль Вместе с А. Дункан был несколько дней в Петрограде. На деньги друга Есенина А. Сахарова в издательстве «Эльзевир» вышло второе издание «Пугачева».

17 марта Официальное обращение к наркому просвещения Луначарскому с просьбой ходатайствовать перед Наркоматом иностранных дел о разрешении Есенину поездки в Берлин.

3 апреля Получено разрешение на поездку в Берлин сроком на три месяца.

2 мая Официально зарегистрирован брак Есенина с Айседорой Дункан.

10 мая Вылетел в Кенигсберг, откуда поездом выехал в Берлин.

11 мая Прибыл в Берлин. В этот же день побывал в редакции газеты «Накануне».

Лето Был в Дюссельдорфе, откуда выехал в Бельгию, потом — в Париж, потом — в Италию, потом — снова в Париж, где жил с А. Дункан около месяца.

Июль — август Берлинское «Русское универсальное издательство» выпустило отдельной книгой «Пугачева». Август В четвертом номере франко-бельгийского журнала «Le Bisque vert» напечатаны статья поэта Ф. Эллен-са «Великий русский современный поэт: Сергей Есенин» и поэма «Кобыльи корабли» (перевели на французский Ф. Элленс и М. Милослав-ская).

Конец сентября — начало октября В Москве в Госиздате вышло «Избранное» Есенина, за границей — есенинская книга «Confession d'un Voyou» («Исповедь хулигана» в переводе на французский Ф. Элленса и М. Милославской; вступительная статья Ф. Элленса).

1 октября На пароходе «Paris» вместе с А. Дункан прибыл в США (в то время они назывались Северо-Аме-риканскими Соединенными Штатами — САСШ). Однако представители иммиграционного ведомства запретили Есенину и Дункан сойти на берег, сославшись на имеющиеся у властей сведения, что супруги прибыли в Штаты, чтобы вести коммунистическую пропаганду. Есенин и Дункан с негодованием отвергли это обвинение.

2 октября Президент Соединенных Штатов распорядился впустить Есенина и Дункан в страну.

Октябрь — ноябрь Ездил с Дункан по американским городам, где она выступала. Побывал в Нью-Йорке, Чикаго, Бостоне, Луисвилле, Канзас-Сити, Мемфисе, Детройте, Балтиморе,. Филадельфии, Кливленде, Индианополе, Ми-луоки и др.

Ноябрь Берлинское издательство 3. И. Грже-бина выпустило первый том (он оказался единственным) есенинского «Собрания стихов и поэм».

В течение года Начал работать над поэмами «Черный человек» и «Страна негодяев».

1923, 4 февраля Отбыл вместе с А. Дункан на пароходе во Францию.

11 февраля Приезд в Париж.

15—16 февраля Переезд в Берлин.

Конец марта Передал издателю (инженеру И. Т. Благову) сборник «Стихи скандалиста».

10 апреля Вернулся в Париж.

13 мая Вечер поэзии Есенина в парижском театре Р. Дункана, брата А. Дункан. Между поэтом и танцовщицей возникают конфликты, в конечном счете приведшие их к отчуждению друг от друга.

До 10 июня В Берлине издан сборник «Стихи скандалиста». Главлит запретил его к ввозу в Советскую Россию.

Весна— лето Готовил для издания в Париже сборник «Москва кабацкая». В Париже издание не состоялось.

3 августа Вернулся в Москву.

Август Познакомился с актрисой Московского Камерного театра Августой Леонидовной Миклашевской, которой посвятил цикл стихотворений «Любовь хулигана».

Сентябрь Расстался с А. Дункан и вступил в гражданский брак с Галиной Артуровной Бениславской.

17 декабря Помещен для лечения в профилакторий имени Шумской (для нервнобольных).

1924, февраль — март Продолжал лечение в Шереметьевской (ныне Институт имени Склифософского) и Кремлевской больницах. Вел переговоры об издании «Москвы кабацкой».

7 апреля Порывает с имажинистами. Пишет письмо об отказе сотрудничать в их журнале «Гостиница для путешествующих в прекрасном».

12 мая У поэтессы и переводчицы Надежды Давидовны Вольпин от Есенина родился сын Александр, которого Есенин не видел и не признал. (Впоследствии Александр Сергеевич Есенин-Вольпин сам стал поэтом, игравшим заметную роль в диссидентском движении в России 1960—1970-х гг. В настоящее время проживает в Соединенных Штатах Америки.)

17 мая Похороны поэта Александра Ширяевца на Ваганьковском кладбище в Москве. Есенин участвовал в гражданской панихиде и в поминальном вечере. Стихотворение «Мы теперь уходим понемногу...» поначалу было опубликовано в журнале «Красная новь» (1924. № 4) под заглавием «Памяти Ширяевца».

Июнь— июль Жил в Ленинграде. Написал стихотворения «Сукин сын», «Русь советская» и поэму «Песнь о великом походе».

Июль В Ленинграде вышла «Москва кабацкая».

1 августа Возвращение в Москву.

2—6 августа Написана «Поэма о 36».

31 августа «Правда»: «Письмо в редакцию. Мы, создатели имажинизма, доводим до всеобщего сведения, что группа «имажинисты» в доселе известном составе объявляется нами распущенной. Сергей Есенин. Иван Грузинов».

3 сентября Выехал на Кавказ, где находился до конца февраля 1925 г. Жил в Тифлисе, Баку, Батуми. Написал там много известнейших стихотворений и поэм. Таких, к примеру, как «Баллада о двадцати шести», «Стансы», «Русь уходящая», «Русь бесприютная», «Письмо к женщине», «Письмо от матери», «Ответ». Начал работу над циклом «Персидские мотивы» и над поэмой «Анна Онегина».

До 25 декабря В издательстве «Бакинский рабочий» вышла книга «Русь советская».

1925, до 20 января В.Тифлисе вышла книга «Страна советская», куда вошли почти все стихи Есенина, написанные на Кавказе.

1 марта Возвратился в Москву.

После 1 марта Закончил «Анну Снегину».

Март Знакомство с внучкой Л. Толстого Софьей Андреевной.

Конец марта Переезд в Баку.

Март — апрель Отдельным изданием вышла поэма «Песнь о великом походе».

Первая половина мая Лежал в бакинской больнице водников с подозрением на воспаление легких (окончательный диагноз: туберкулез).

25 мая Выехал из Баку в Москву.

Май С посвящением Петру Ивановичу Чагину в издательстве «Современная Россия» вышла книга «Персидские мотивы».

Начало июня Вышла книга «Березовый ситец».

До 14 июня «Библиотека «Огонек» издала «Избранные стихи» Сергея Есенина.

30 июня Подписал с Госиздатом договор на издание «Собрания стихотворений» в трех томах (10 000 строк по высшей ставке — 1 рубль за строку).

Июль Приезжал в Константинове. Написал стихотворения «Спит ковыль. Равнина дорогая...», « Каждый труд благослови, удача...», «Видно, так заведено навеки...».

25 июля Вместе с С. А. Толстой выехал в Баку. Поселился на даче П. И. Ча-гина в Мардакянах.

Август Написано несколько стихотворений цикла «Персидские мотивы», а также «Жизнь — обман с чарующей тоскою...», «Гори, звезда моя, не падай...».

7 сентября Возвращение в Москву.

13 сентября Написаны стихотворения «Я красивых таких не видел...», «Ах, какмно-го на свете кошек...», «Ты запой мне ту песню, что прежде...», «В этом мире я только прохожий...», посвященные младшей сестре Есенина Шуре.

18 сентября Официально зарегистрирован в Ха-мовническом загсе брак с С. А. Толстой.

Сентябрь— октябрь Работал над подготовкой к набору рукописи «Собрания стихотворений» для Госиздата.

12—14 ноября Записал и сдал в печать поэму «Черный человек».

26 ноября Лег в клинику 1-го Московского государственного университета. «Видишь ли, нужно лечить нервы...»— из письма Есенина П. И. Чагину. В больнице написаны «Клен ты мой опавший, клен заледенелый...», «Какая ночь! Я не могу...», «Не гляди на меня с упреком...», «Ты меня не любишь, не жалеешь...».

21 декабря Покинул клинику. Перед этим из больницы дал телеграмму своему приятелю Вольфу Иосифовичу Эр-лиху с просьбой найти ему две-три комнаты в Ленинграде для постоянной жизни в этом городе. Просил С. А. Толстую перевести на себя московскую комнату: «Ведь я уезжаю и потому нецелесообразно платить лишние деньги...» По выходе из клиники написал заявление в Госиздат с просьбой аннулировать все его прежние доверенности и гонорар выдавать только ему. Снял со сберкнижки все деньги, чтобы увезти их в Ленинград.

23 декабря Просил Госиздат выслать гранки его собрания сочинений в Ленинград, куда выехал из Москвы вечерним поездом.

24—27 декабря В Ленинграде остановился в гостинице «Англетер». Встречался со многими тамошними литераторами.

27 декабря Вырвал из блокнота листок с записанным на нем стихотворением и отдал его В. Эрлиху. Просил, чтобы тот прочел его не при нем. Эрлих прочитал стихотворение 28 декабря. Это было — «До свиданья, друг мой, до свиданья...».

28 декабря Повесился в гостиничном номере.

30 декабря Тело Есенина привезено в Москву. Гроб установлен в Доме печати. На фасаде дома прикрепили полотнище с надписью: «Тело великого национального поэта Сергея Есенина покоится здесь». Прощание с поэтом не прекращалось и ночью.

31 декабря Прежде чем похоронить Есенина на Ваганьковском кладбище, его гроб на руках обнесли вокруг памятника Пушкину на Тверском бульваре...

Все лето у него проходило с гостями. Какую-нибудь старуху где-нибудь Поймает, приведет, посадит, угостит ее, послушает, что она будет говорить про прошлое время. Ему было интересно. В прошлое время кровать не называли

кроватью, а «коник». Как это коник понять? На чем спать? На конике. Ему интересно было знать. Везде он так всех послушал, и стариков, и старух, везде узнал, кто как живет, кто как понимает. Один раз пришлось так. Был под горой, играл с ребятами. Идет из-под горы — старики собрались, толкуют о святом отце Серафиме. Посмеялся с мужиками, что о. Серафим табаку обнюхался. Все подняли смех. Не сказать, что религиозный был, но все-таки я его водила в детстве куда надо. Приучала. Мы — люди старые, так было нужно. А сейчас — другое время.

...Приехал домой, читал стихи мне. Уж он был знаменитым поэтом. Но он стал читать «Москву кабацкую», мне не понравилось это. Я обвинила его — не нужно это. А он говорит: «Мама, я как вижу, так и пишу, вы меня не вините. У поэта ни одно слово не должно лишнее быть». Больше я ему ничего не сказала. Я больше его не знаю.

Жил хорошо, слушался во всем, не отказывал мне ни в чем и не безобразничал, как другие. Все восхищались.

Приезжал в деревню знаменитым поэтом и читал стихи крестьянам.

До 1921 года Сергей приезжал домой каждое лето, но воспоминания о нем у меня слились воедино. Помню, как к его приезду (если он предупреждал) в доме у нас все чистилось и мылось. Брат был самым дорогим гостем. В нашей тихой, однообразной жизни с его приездом сразу все менялось. Даже сам приезд его был необычным, и не только для нас, а для всех односельчан. Сергей любил подъехать к дому не на едва семенящей лошадке, как приезжали обычно другие, а на лихом извозчике, как тогда говорили, на «лихаче», а то и на паре. Приезжал Сергей, и в доме сразу нарушался обычный порядок: на полу — раскрытые чемоданы, на окнах — книги. Даже воздух в избе становился другим.

На следующий день происходило переселение. «Зал» (большая передняя комната) отводился Сергею для работы, а в амбаре он спал. На его столе, за которым он работал, лежали книги, бумага, карандаши (Сергей редко писал чернилами), стояла настольная лампа с зеленоватым абажуром, пепельница, появлялись букеты цветов.

Остались в моей памяти некоторые песни, которые он, устав сидеть за столом во время работы, напевал, расхаживая по комнате, заложив руки в карманы брюк или скрестив их на груди. Он пел «Дремлют плакучие ивы», «Выхожу один я на дорогу», «Горные вершины», «Вечерний звон».

Помню, как ходил Сергей: легкой, слегка покачивающейся походкой, немного склонив свою кудрявую голову. Красивый, скромный, тихий, но вместе с тем очень жизнерадостный человек, он одним своим присутствием вносил в дом праздничное настроение.

Его всегда тянуло к нам, к своей семье, к домашнему очагу, к теплу родного дома, к уюту. Сергея всегда тяготила семейная неустроенность, отсутствие своего угла, которого он, в сущности, так и не имел до конца своей жизни... Зато много было у Сергея рано свалившихся на него забот о нас — близких ему людях. Характер у Сергея был неровный, вспыльчивый. Но, вспылив, он тотчас же отходил — сердиться долго не мог.

Сергей был человеком общительным, любил людей, и около Сергея их всегда было много.

Редкий день проходил у нас без посторонних людей. В конце февраля 1925 года Сергей приехал в Москву с Кавказа всего лишь на один месяц, но за этот месяц у нас перебывало столько людей, сколько к другому не придет и за год.

В основном это были поэты и писатели, с которыми Сергей дружил в последние годы...

Познакомилась я с С. А. Есениным в 1913 году, когда он поступил на службу в типографию товарищества И. Д. Сытина в качестве подчитчика (помощника корректора). Он только что приехал из деревни, но по внешнему виду на деревенского парня похож не был. На нем был коричневый костюм, высокий накрахмаленный воротник и зеленый галстук. С золотыми кудрями он был кукольно красив, окружающие по первому впечатлению окрестили его вербочным херувимом. Был очень заносчив, самолюбив, его невзлюбили за это. Настроение было у него угнетенное: он поэт, а никто не хочет этого понять, редакции не принимают в печать. Отец журит, что занимается не делом, надо работать, а он стишки пишет. Выл у него друг, Гриша Панфилов (умер в 1914 году), писал ему хорошие письма, ободрял его, просил не бросать писать.

Ко мне он очень привязался, читал стихи. Требователен был ужасно, не велел даже с женщинами разговаривать — они нехорошие. Посещали мы с ним университет Шанявского. Все свободное время читал, жалованье тратил на книги, журналы, нисколько не думая, как жить.

Первые стихи его напечатаны в журнале для юношества «Мирок» за 1913—1914 годы.

Первые месяцы жизни поэта в Петрограде не были плодотворными: рассеянный образ жизни и небывалый успех на время выбили его из колеи. Помню, он принимался писать, но написанное его не удовлетворяло. Обычно Есенин слагал стихотворение в голове целиком и, не записывая, мог читать его без запинки. Не раз, бывало, ходит, ходит по кабинету и скажет:

— Миша, хочешь лослушать новое стихотворение?

Читал, а сам чутко прислушивался к ритму. Затем садился и записывал.

Интересно было наблюдать за поэтом, когда его стихотворение появлялось в каком-нибудь журнале. Он приходил с номером журнала и бесконечное количество раз перелистывал его. Глаза блестели, лицо светилось.

Прочитанное вслух стихотворение казалось вполне законченным, но когда Сергей принимался его записывать, то делал так: напишет строчку — зачеркнет, снова напишет — и опять зачеркнет. Затем напишет совершенно новую строчку. Отложит в сторону лист бумаги с начатым стихотворением, возьмет другой лист и напишет почти без помарок. Спустя некоторое время он принимался за обработку стихов; вначале осторожно. Но потом иногда изменял так, что от первого варианта ничего не оставалось.

Есенин очень много внимания уделял теории стиха. Он иногда задавал себе задачи в стихотворной форме: брал лист бумаги, писал на нем конечные слова строк — рифмы — и потом, как бы по плану, заполнял их содержанием.

Мне хотелось определить, понимает ли он, каким огромным талантом обладает. Вид он имел скромный, тихий. Стихи читал своеобразно. Приблизительно так, как читал их и позже, но без того пафоса, который стал ему свойствен в последующие годы. Казалось, что и сам он еще не оценил самого себя. Но это только казалось, пока вы не видели его глаз. Стоило вам встретиться взглядом с его глазами, как «тайна» его обнаруживалась, выдавая себя: в глазах его прыгали искорки. Он был опьянен запахом славы и уже рвался вперед. Конечно, он знал себе цену. И скромность его была лишь тонкой оболочкой, под которой билось жадное, ненасытное желание победить всех своими стихами, покорить, смять.

Есенин начал, теперь уже без всякого волнения, читать стихи громко, уверенно, со своим всегдашним мастерством. Так бывало и прежде. Стоило слушателям услышать его проникновенный голос, увидеть неистово пляшущие в такт стихам руки и глаза, устремленные вдаль, ничего не видящие, ничего не замечающие, как становилось понятно, что в чтении у него нет соперника. После каждого прочитанного стихотворения раздавались оглушительные аплодисменты. Публика неистовртвовала, но теперь уже от восторга и восхищения. Есенин весь преобразился.

У Есенина всегда была болезненная мнительность. Он высасывал из пальца своих врагов каверзы, которые против него будто бы замышляли, и сплетни, будто бы про него распространяемые.

Мужика в себе он любил и нес гордо. Но при мнительности всегда ему чудилась барская снисходительная улыбочка и какие-то в тоне слов неуловимые ударения. Все это, разумеется, было сплошной ерундой, и щетинился он понапрасну.

До поздней ночи пили мы чай с сахарином, говорили об образе, о месте его в поэзии, о возрождении большого словесного искусства «Песни песней», «Калевалы» и «Слова о полку Иго-реве».

У Есенина уже была своя классификация образов. Статические он называл заставками, динамические, движущиеся — корабельными, ставя вторые несравненно выше первых; говорил об орнаменте нашего алфавита, о символике образной в быту, о коньке на крыше крестьянского дома, увозящем, как телегу, избу в небо, об узоре на тканях о зерне образа в загадках, пословицах и сегодняшней частушке.

Ему 18. Крепкий, среднего роста. Сидит за стаканом чая немножко по-мужицки, ссуту-лясь; лицо обыкновенное, скорее приятное; низколобый, нос «пипочкой», а монгольские Глаза чуть косят. Волосы светлые, подстрижены по-деревенски, да и одет еще в свой «дорожный» костюм: синяя косоворотка, не пиджак — а «спинжак», высокие сапоги.

Народу было мало, когда он заявился. Вновь приходившим мы его тот час рекомендовали; особенного стеснения в нем не замечалось. Держал себя со скромностью, стихи читал, когда его просили, охотно, но не много, не навязчиво: три-четыре стихотворения. Они были недурны, хотя еще с сильным клюевским налетом, и мы их в меру похвалили. Ему как будто эта мера показалась недостаточной. Затаенная мысль о своей «необыкновенности» уже имелась, вероятно: эти, мол, пока не знают, ну да мы им покажем...

Понемногу Есенин оживляется. За столом теперь так тесно, что места не хватает. Писатель, тоже «из народа», совсем не юный (но, увы, не «знаменитый»), присоединился к Есенину, вовлек его в разговор о деревне, — чуть ли не оказались они земляками. В молодом Есенине много еще было мужицко-детского и не развернувшейся удали — тоже ребяческой. Кончилось тем, что «стихотворство» было забыто и молодой рязанец, — уже не в столовой, а в дальней комнате, куда мы всем обществом перекочевали, — во весь голос принялся нам распевать «ихние» деревенские частушки.

И надо сказать — это было хорошо. Удивительно шли и распевность, и подчас нелепые, а то и нелепо-охальные слова к этому парню в «спинжаке», что стоял перед нами, в углу, под целой стеной книг в темных переплетах. Книги-то, положим, оставались ему и частушкам — чужими; но частушки, со своей какой-то и безмерной — и короткой, грубой удалью, и орущий их парень в кубовой рубахе решительно сливались в одно.

Странная гармония. Когда я говорю «удаль» — я не хочу сказать «сила». Русская удаль есть часто великое русское бессилие.

А. Б. Кусиков

Я никогда не встречал человека, так любящего жизнь, по-звериному любящего, как Есенин. Ни у кого я не наблюдал такого страха перед смертью, как у него. Особенно в самые страшные годы Октября, когда повсюду смерть мельтешилась. Смерть. Он боялся быть случайно убитым, боялся умереть от тифа, от испанки, от голода... Боялся даже проходить мимо полуразрушенных (в то время частных) домов, чтоб кирпич не свалился ему на голову, чтоб качающаяся балка не сорвалась и не придавила его. Он ужасно боялся случая — Смерти.

В шутку, помню, я наставил на него старинный без курка, со сквозной дырой в дуле, пистолет. Тот самый пистолет, которым мы с ним не раз заколачивали гвозди, кололи орехи. Пистолет, который в лучшем случае служил нам молотком. Побледнел вдруг, передернулся весь. И, защищая развернутой ладонью мигающий прищур свой, как бы в ожидании выстрела, скороговоркой заикнулся: «Брось, брось» — и, вырывая из рук моих этот молоток, уверял меня, что от таких шуточек немало случаев бывает, и в газетах об этом часто пишут.

Есенин вошел в нашу отечественную поэзию со стихами о деревенской Руси. За исключением последнего периода творчества, у Есенина почти нет лирики любви. Место любимой у поэта занимает Русь, родина, родной край, нивы, рощи, деревенские хаты:

Русь Есенина встает в тихих заревых вечерах, в багрянце и золоте осени, в рябине, в аржаном цвете полей, в необъятной сини небес. У поэта преобладает золотое, малиновое, розовое, медное и синее. У него даже лес вызванивает хвойной позолотой. «О Русь, малиновое поле и синь, упавшая в реку». Поэт хорошо воспринимает также осеннюю грусть, журавлиную тоску сентября, древность наших вечеров, заунывность наших песен, печаль наших туманов, одиночество и забытость наших хат, солончаковую тоску, немоту синей шири.

Русь Есенина в первых книгах его стихов — смиренная, дремотная, дремучая, застойная, кроткая, — Русь богомолок, колокольного звона, монастырей, иконная, канонная, Китежная. Правда, поэт знает и чувствует темноту этой Руси, он слышит звон кандалов Сибири, называет свою страну горевой, но вдохновляет его в «Радунице», в «Голубени» не это. Деревенский уклад, деревенский быт взяты поэтом исключительно с идиллической стороны. В хатах пахнет драченами, квасом, тихо ползают тараканы, «старый кот к махотке крадется на парное молоко», «из углов щенки кудлатые заползают в хомуты». В поле «вяжут девки косницы до пят», косари слушают сказы стариков. Сохнет рожь, не всходят овсы: нужен молебен. Все тихо грезит, все издавна отстоялось, прочно осело; ничто и никто не угрожает твердости этого уклада. От этой неподвижности хаты, овины, поля, речки, люди, животные кажутся погруженными в полусон, в полуявь. Даже такие «случаи»; как набор рекрутов, не нарушают этой идиллии. Рекруты играют в ливенку, гоняются за девками, развеваются платки, звякают бусы. Сотники оповестили под окнами идти на войну. Безропотно, безответно, покорно собираются пахари класть животы свои на поле брани.

Конечно, деревня далека была от этой безжалобности, беспечальности и кротости.

Анализ первоначальных психологических моментов, из которых складывалась поэтика Есенина до революции, был бы неполным и односторонним, если не упомянуть и не учесть поэтических чувств его совсем другого характера. Кротость, смирение, примиренность с жизнью, непротивленство, славословия тихому Спасу, немудрому Миколе уживаются одновременно с бунтарством, с скандальничеством и прямой поножовщиной:

Поэт говорит о том, что он полюбил людей в кандалах, не ведающих страха, их грустные взоры со впадинами щек. Позднее эти настроения усилились, окрепли и вдохновили его на «Песни забулдыги», «Исповедь хулигана», «Москву кабацкую». Есенин вспоминает себя забиякой и сорванцом и утверждает: «если б не был я поэтом, то, наверно, был мошенник и вор». Есть в этом опоэтизировании забулдыжничества нечто от деревенского дебоша парней, от хулиганства, удали, отчаянности, от неосмысленной и часто жестокой траты сил, а это, в свою очередь, связано с нашей исторической пугачевщиной и буслаевщиной. При этом забулдыжничество юродиво сочетается со смиренностью, молитвой и елеем: нигде нет столько разбойных и духовных песен, как в нашем темном прошлом.

Поэту мерещится, что революция несет с собой новый Назарет. Назарет этот сойдет на землю новым Спасом: «Новый на кобыле едет к миру Спас». Он сойдет на землю, напоит наши будни молоком, преобразит чудесно мир. О чудесном госте и сеятеле у Есенина — в «Пришествии», в «Преображении», в «Октоихе». Поток звонких рифм, каскад причудливых образов (орнамент), но цельной картины нового рая не получается, да и самого рая нет. Остается отпечаток душевной сдвинутости, перетряски, приподнятости, какого-то сверхумного пафоса, ожидания необыкновенных преображений, в которых земная твердь смешается с небесной, реальное со сказкой, с фантазмами, но «глагол судьбы» остается темным, нераскрытым, неразгаданным, вещие слова не затрагивают сердца, в чудо не веришь. Так не убеждают. В конце концов, здесь только метафора, игра образами, а не подлинное пророческое прозрение. Рай никогда не призрачен, он всегда во плоти и в -крови, а не «в духе». Между тем для Есенина его рай, его «Инония» — не метафора, не поэтическая вольность, а ожидаемое будущее.

Есенин прежде всего аполитичен. Свою ненависть к железному гостю поэт приурочивает не столько к действительному ходу революции, сколько вообще к веку пара и электричества. Что былая нежить Есенину крепко не по душе, ясно не только из его юношеских поэм, но и из «Пугачева».

Главное, однако, не в этом. Есенин — поэт не цельного художественного миросозерцания. Он — двойственен, расколот, дисгармоничен, подвержен глубоко различным настроениям, часто совсем противоположным. Прочного, твердого ядра у него нет. Хулиганство у поэта сопрягается со смиренностью, с беззлобностью, тоска по родному краю — с тягой к городу, религиозность — с тем, что называют святотатством, тонкий, чарующий, интимный лиризм — с подчеркнутой грубостью образов, животность — с мистикой. «Человеческая душа, — пишет Есенин, — слишком сложна для того, чтобы заковать ее в определенный круг звуков какой-нибудь одной жизненной мелодии или сонаты». Прославляя свою «Инонию» и предавая поэтической анафеме железного гостя, Есенин сознает, что без гостя не обойдешься, а в любимом краю и в стозвонных зеленях — Азия, нищета, грязь, покой косности и что это... страна негодяев. Так им и названа одна из последних поэм.

Стихи Есенина — сплошная настроенность. Слово, рифма подчинены, покорены чувством. Их часто даже не замечаешь. Есенин приучает нашу современную поэзию к искренности, он зовет к художественному самоопределению. Нельзя же сейчас, в 1925 году, пробавляться изо дня в день повторениями: барабан бей:, знамя рдеет, молот кует, горн пылает и т. д. Все это уже было, усвоено, примелькалось, — пора двигаться дальше. Есенинские стихи отучают также от вывертов, от беспутного и бесцельного жонглирования словом, образом, от выворачивания поэтической шубы наизнанку, от хождения колесом и от прочих циркаческих упражнений на потеху и вящее изумление ошарашенной и оглушенной публики, боящейся, «как бы не отстать от века». В этом смысле его стихи играют положительную роль. Не плохо и то, что Есенин зовет нас к Пушкину, находясь под его могучим обаянием и воздействием, ибо в сотни раз лучше подражать и учиться у Пушкина, чем у поэтов декадентского распада...

Мы потеряли Есенина — такого прекрасного поэта, такого свежего, такого настоящего. И так трагически потеряли! Он ушел сам, кровью попрощавшись с необозначенным другом, — может быть, со всеми нами. Поразительны по нежности и мягкости эти его последние строки. Он ушел из жизни без крикливой обиды, без позы протеста, — не хлопнув дверью, а тихо прикрыв ее рукою, из которой сочилась кровь. В этом жесте поэтический и человеческий образ Есенина вспыхнул незабываемым прощальным светом.

Есенин слагал острые песни хулигана и придавал свою неповторимую есенинскую напевность озорным звукам кабацкой Москвы. Он нередко кичился дерзким жестом, грубым словом. Но под всем этим трепетала совсем особая нежность неогражденной, незащищенной души. Полунапускной грубостью Есенин прикрывался от сурового времени, в какое родился, — прикрывался, но не прикрылся/Больше не могу, — сказал 27-го декабря побежденный жизнью поэт, — сказал без вызова и упрека... О полунапускной грубости говорить приходится потому, что Есенин не просто выбирал свою форму, а впитывал ее в себя из условий нашего совсем не мягкого, совсем не нежного времени. Прикрываясь маской озорства — и отдавая этой маске внутреннюю, значит не случайную, дань, — Есенин всегда, видимо, чувствовал себя — не от мира сего. Это не в похвалу, ибо по причине именно этой неотмирности мы лишились Есенина. Но и не в укор, — мыслимо ли бросать укор вдогонку лиричнейшему поэту, которого мы не сумели сохранить для себя!

Есенинский стих звучит нередко, как серебряный ручей. И все-таки в целом есенинщина — это отвратительная напудренная и нагло раскрашенная российская матерщина, обильно смоченная пьяными слезами и оттого еще более гнусная. Причудливая смесь из «кобелей», икон, «сисястых баб», «жарких свечей», березок, луны, сук, господа бога, некрофилии, обильных пьяных слез и «трагической» пьяной икоты; религии и хулиганства, «любви» к животным и варварского отношения к человеку, в особенности к женщине, бессильных потуг на «широкий размах» (в очень узких четырех стенах ординарного кабака), распущенности, поднятой до «принципиальной» высоты, и т. д.; все это под колпаком юродствующего quasi-народ-ного национализма — вот что такое есенинщи-на.

Говорят нам: крестьянский поэт переходной эпохи, трагически погибший из-за своей неприспособленности. Не совсем так, милые друзья! Крестьяне бывают разные. Есенинская поэзия по существу своему есть мужичок, наполовину превратившийся в «ухаря-купца»; в лаковых сапожках с шелковым шнурочком на вышитой рубахе, «ухарь» припадает сегодня к ножке «Государыни», завтра лижет икону, послезавтра мажет нос горчицей половому в трактире, а потом «душевно» сокрушается, плачет, готов обнять кобеля и внести вклад в Троицко-Сергиевскую лавру на «помин души». Он даже может повеситься на чердаке от внутренней душевной пустоты. «Милая», «знакомая», «истинно русская» картина!

Идейно Есенин представляет самые отрицательные черты русской деревни и так называемого «национального характера»: мордобой, внутреннюю величайшую недисциплинированность, обожествление самых отсталых форм общественной жизни вообще. Выбившийся в люди, в «ухари-купцы», мужичок нередко ломает себе шею, доводя «до логического конца» «широту» своей «натуры» (известное «моему ндраву не препятствуй»), — «широту», которая есть по сути дела внутренняя расхлябанность и некультурность. На более высоком фоне общественного развития она и обнаруживает себя как таковая. Противоречие между высокой самооценкой и поистине жалкими «рефлексами» таких «ужасно широких» личностей может привести к трагическому личному концу.

История Есенина есть история заблуждений. Идеальной мужицкой Руси, в которую он верил, не было. Грядущая Инония, которая должна была сойти с неба на эту Русь, не сошла и сойти не могла. Он поверил, что большевистская революция есть путь к тому, что «больше революции», а она оказалась путем к последней мерзости — к нэпу. Он думал, что верует в Христа, а в действительности не веровал, но, отрекаясь от Него и кощунствуя, пережил всю муку и боль, как если бы веровал в самом деле. Он отрекся от Бога во имя любви к человеку, а человек только и сделал, что снял крест с церкви да повесил Ленина вместо иконы и развернул Маркса как Библию.

И, однако, сверх всех заблуждений и всех жизненных падений Есенина остается что-то, что глубоко привлекает к нему. Точно сквозь все эти заблуждения проходит какая-то огромная, драгоценная правда. Что же привлекает к Есенину и какая это правда? Думаю, ответ ясен. Прекрасно и благородно в Есенине то, что он был бесконечно правдив в своем творчестве и пред своей совестью, что во всем доходил до конца, что не побоялся сознать ошибки, приняв на себя и то, на что соблазняли его другие, — и за все захотел расплатиться ценой страшной. Правда же его — любовь к родине пусть незрячая, но великая. Ее исповедовал он даже в облике хулигана:

Горе его было в том, что он не сумел назвать ее: он воспевал и бревенчатую Русь, и мужицкую Руссию, и социалистическую Инонию, и азиатскую Расею, пытался принять даже СССР, — одно лишь верное имя не пришло ему в уста: Россия. В том и было его главное заблуждение, не злая воля, а горькая ошибка. Тут и завязка и развязка его трагедии (Из статьи «Есенин». Февраль 1926).

Лирика Сергея Есенина в свое время была огромным общественным явлением именно в смысле всеобщности охвата ею самых разнообразных читательских кругов. У нее были почитатели, которые даже и не читали ее сами с печатного листа, а знали со слуха в изустной передаче, нередко под баян или гитару. Есенина читали, переписывали и знали наизусть представители самой разнородной социальной принадлежности — от людей искусства, научной интеллигенции до нэпманских дочерей и квартирных хозяек, произносивших имя поэта для пущего шика через «э» оборотное. Явления поэзии иногда приобретают характер явлений моды, но по-настоящему значительная поэзия в моде не растворяется и ею не исчерпывается.

Лирика Есенина, помимо тех стихов, что становились явлениями моды нередко антиобщественного духа, несла в себе общезначимые ценности поэзии — покоряющую искренность выражения человеческих чувств: любви, утрат возраста, с особой остротой переживаемых в молодости, памяти детства, чувства природы, сыновней привязанности к родной земле.

Непринужденное изящество формы, во многом, надо сказать, обязанной открытиям Блока, музыкальность, рискованная близость к жестокому романсу — все это и многое другое сообщало поэзии Есенина общедоступность и вместе импонирующую читателю исключительность.

Есенинская семья тоже была далека от идеала. Отец пропадал на заработках в Москве, лишь изредка наведываясь в деревню. Одно время мать, женщина терпеливая, собиралась с ним разводиться. Мальчик воспитывался у деда с бабкой, под присмотром своенравных дядьев.

«Материнский» мотив в творчестве поэта пронизан щемящей нотой. Образ матери — образ одинокой и беззащитной страдалицы. Есенин заложил иконографию этого образа, который получит развитие в советском неподцензурном фольклоре.

Он учился в приходской школе, с детства знал церковный обиход, что отпечаталось в поэтике первых книг и не исчезло совсем из книг последующих. «Письмо к матери» написано в двадцать четвертом году, когда Есенин уже давно распрощался с так называемыми «религиозными предрассудками».

просит он матушку, размышляя о том, что для него не существует никакого инобытия, что источник света — здесь, в крестьянской избе, что неизреченное и неотмирное Божество — это и есть его мать:

В этих стихах заронены зерна древнейшей христианской молитвы «Свете тихий» («Видевшие свет вечерний...»), а также евхаристического канона — главной литургической молитвы. Там сказано: «Ибо Ты еси Бог неизреченный (то есть несказанный. — А. 3.)... непостижимый».

От непостижимости Бога Есенин отрекся еще в «Инонии» (1918) и сейчас мечтает лишь об одном: найти убежище от тоски, вернуться к истокам, — только, чур, без религиозной архаики, без Церкви, куда он, кстати, ходить никогда не любил. Как мало эта тоска напоминает притчу о блудном сыне. Не раскаяние мучит его и побуждает вернуться. Но инстинктивное, родовое влечение. Так рыбы, идущие на нерест, который совпадает с их смертью, стремятся к верховьям рек, туда, где они появились на свет.

Очевидна трансформация образа. Не Пресвятая Дева со спасительным покровом, а простая женщина в старомодном шушуне может ему действительно помочь. Но — безотчетно, подсознательно — в матери он ищет черты Богородицы, освященные несказанным светом. Местоимение «тот» («тот вечерний свет») точно указывает на происхождение света — сверхприродное.

И все же по видимости это земная мать, а не Богородица. Богоцентрйческое мировосприятие вытеснено в подсознание мировосприятием антропоцентрическим. Владислав Ходасевич давно увидел в этом роковом смещении начало есенинской трагедии.

В Есенине очень быстро произошла подмена христианских ценностей. Как будто зерна были брошены на каменистую землю и, как сказано в евангельской притче, не имевшие корня, скоро зачахли. Александр Блок записал в дневнике 4 января 1918 года о Есенине, который накануне был у него: «Ненависть к православию».

Опасность не в том, чтобы увидеть в человеке Божество, а в том, что Божество подменяется человеком. Но в этих стихах, кроме явной подмены, есть — и ничем не подменяется! — духовная аура, которую только человеческой природой не объяснить. Она ощутима и в общем гармоническом складе, и в зрительном впечатлении. «Тот», струящийся свыше «вечерний несказанный свет» на самом деле есть свет Фаворский. И ни кабацкая драка, ни финский нож света не затеняют. Он присутствует.

В Есенине, вопреки его самым низменным падениям, каким-то чудом этот свет сохраняется. «Кто-то тайный тихим светом / Напоил мои глаза». Что это такое — определить трудно. Вроде бы что-то общее и вместе с тем пронзительно-проникновенное. Присутствие матери как бы отрезвляет его, пытающегося в себе разобраться: «...оттого хулиганил и пьянствовал, / Что лучше тебя никого не видал».

Его дореволюционная Русь, расписанная под православный лубок, утопает в светло-печальном благолепии. Странники, которые ходят по городам и весям, благовествуя о Боге, носят (несут) в себе «Спаса кроткого печаль». Радостная, то есть Благая весть у него тоже неотделима от печали.

Но природа богаче и краше рукотворного храма. Природа и есть храм Божий. «Я молюсь на алы зори, / Причащаюсь у ручья». Народная вера, окрашенная пантеистическим чувством, не видит разницы между тварью и Творцом. Все Бог: и небо, и ручьи, и стога. Николай Чудотворец, по легенде, бытующей и сегодня, — самый главный святой. Когда Бог состарится и умрет, место Его заступит святой Николай. При такой вере на место Бога можно поставить не только Николая Чудотворца. Но, как случилось в XX веке, — Ленина, Сталина и иже с ними.

В народной вере побеждает эстетический критерий. Именно зачарованные великолепием византийского храма, посланцы русского князя настояли на выборе православной веры. Может быть, это и легенда, но есть в ней что-то основополагающее. Эстетика православия всегда возвышалась над практикой. Она и сегодня привлекает в Церковь значительную часть, едва ли не большую, новообращенных.

Есенин не лукавит не потому, что кристально честен (в жизни вовсе к этому не стремился), а потому, что верен внутреннему голосу, и «не столько человек (пишет о нем Горький), сколько орган, созданный природой исключительно для поэзии, для выражения неисчерпаемой печали полей». Он искренен, но говорит разное и может сегодня отрицать то, что утверждал вчера.

Он уже в юности догадывался, что «пришел на эту землю, / Чтоб скорей ее покинуть». Мотив смерти — один из самых устойчивых в его поэзии. Подсчитано, что смерть упоминается им около четырехсот раз. К концу жизни напоминания учащаются, и половина из них сигналит о самоубийстве. Но кроме поэзии имеются и другие доказательства. О них пишет Анатолий Панфилов в книге «Есенин без тайны». Колоссальный материал — мемуары, наблюдения врачей, заключения психоаналитиков, — собранный Панфиловым, свидетельствует, что Есенин к самоубийству имел предрасположение от рождения и убыстрил его, оказавшись в плену хронического алкоголизма. Василий Наседкин, поэт, муж его сестры, вспоминает: «Он устало, но как о чем-то решенном проговорил: «Да, я ищу гибели. — Немного помолчав, так же устало и глухо добавил: — Надоело все».

Попытка самоубийства — выпил эссенции — имела место уже в 1912 году, когда ему не исполнилось и семнадцати лет. Бывали попытки и позже... Его мучили приступы смертной тоски, когда «все кажется конченным и беспросветным». Так он признался близкому человеку — Галине Бениславской. Конченным и беспросветным мир представляется при абсолютном неверии, полной покинутости, глухом одиночестве. Смертная тоска — признак тупикового сознания. Известный графолог Д. М. Зуев-Инсаров, изучая почерк Есенина, в 1925 году дал поэту такую характеристику: «Распад личности. Боязнь не смерти, а конечности феномена личного существования».

Однажды, после припадка эпилепсии, Есенин признался,, что это у него наследственное, от деда. Будто бы деда пороли на конюшне и у него случился припадок... Жутковатая подробность, о которой не догадываешься, читая известные строки: «Одержимый тяжелой падучей, / Я душой стал, как желтый скелет». Крепостные люди, не одно столетие истязаемые господами, оставляли потомство... Символическое совпадение, что внук того раба, поротого на конюшне, стал выразителем народного духа — мятущегося и безнадежного.

Загадочно это желание оправдать безвольную тягу к самоуничтожению. Бунин как в воду глядел, когда в революционные годы писал о русском мужике, что в будущем тот свалит все на соседа и на еврея: «Что я? Что Илья, то и я. Это нас жиды на все это дело подбили...»

Снять с себя ответственность — значит до сих пор не понять, что же произошло с Россией в XX веке, что превратило ее в страну негодяев, а к концу столетия в империю зла. Свалить все на соседа, на вечно подстерегающего внешнего врага, — значит до сих пор не понять своей истории и, следственно, не видеть будущего.

Есенин, между прочим, с себя ответственности не снимал. В «Черном человеке», в этой финальной, созданной на грани безумия поэме, Есенин неожиданно трезво устанавливает, что скверный гость, этот посланец инфернальных миров, и есть он сам — полубезумный человек. Он увидел врага в своем зеркальном отражении, то есть в себе.

«Несказанное, синее, нежное. / Тих мой край после бурь, после гроз». Это тишина океанских глубин, донного непроницаемого мира, куда в XX веке спустился французский океанолог Жак Кусто. Но еще раньше, только в ином, метафизическом измерении, на той же глубине побывали русские поэты. Загадочным безмолвием был заворожен Некрасов: «А там, во глубине России, там вековая тишина». Пушкин тоже столкнулся с нею и пометил кратко в конце своей трагедии: «народ безмолвствует».

Россия — это Мариинская впадина Мирового океана. Но фауна, которая обитает на таком уровне, расплющенная чудовищным давлением, удивительно жизнеспособна и ужасно красива, а пейзаж непостижимо таинственен.

Отец Есенина любил подолгу и без дела сиживать у окна. Мать ворчала: «Опять утюпился в окно». У таких созерцателей — неважно, сидят они или ходят, — свои отношения с пространством и временем. Богомольцы, калики перехожие, гусляры были естественной частью русского пейзажа. Не случайно их много в ранних стихах Есенина. «Лица пыльны, загорелы, / Веки выглодала даль», даль, которая смотрит им в глаза так же долго и пристально, будто испепеляя их, и остаются одни глазницы.

Есенин из этого предвечного, созерцательно-печального благочестия мгновенно вынырнул (выскочил) на поверхность цивилизации, да еще в том месте, где закладывалась — в который раз! — вавилонская башня. Душа не выдержала резкого перепада давления.

Синий цвет, как и слово «милый», имеет у него мистический оттенок. В «Исповеди хулигана»: «...свет такой синий, / В эту синь даже умереть не жаль». Как будто синий цвет (любимый цвет Андрея Рублева) содержит нравственную категорию. Издалека, из космоса наша планета сине-голубая — основное ее цветовое содержание.

Живописец мыслит цветом. Есенин — цвето-образом. Русскую иконопись называют «умозрением в красках». Но цвет на иконе связан с предметным изображением, с конкретным смыслом. В рублевской «Троице» синим цветом (светом) сияют облачения ангелов. Можно предположить, что «синий» у Есенина в соединении «несказанного» и «нежного» передает сакральный смысл. Страна, которую он любит, и есть для него земля обетованная, как бы глубоко ни погружалась она в небытие и какие бы чудища ни разгуливали по ее поверхности. Более того, потому и любит (странною, правда, любовью), что она несчастна. И себя, плоть от плоти ее, в благополучном здравии не представляет.

1. «Русь— малиновое поле...» (тема родины в стихах С. Есенина).

2. Своеобразие поэтической образности Есенина.

3. Фольклорные мотивы в творчестве Есенина.

4. Религиозные мотивы в лирике Есенина.

5. «Сергей Есенин... орган, созданный природой исключительно для поэзии...» (М. Горький).

6. Духовный кризис Есенина и его преодоление поэтом.

7. Образ женщины в поэзии Есенина.

8. Два Пугачева (пушкинский и есенинский).

9. Жанровое своеобразие поэмы С. Есенина «Анна Снегина».

10. «Анна Снегина»: соотношение вымысла и реальности.

11. «Я — последний поэт деревни» (реальное содержание этого образа у Есенина).

12. Анализ поэмы С. Есенина «Черный человек».

13. Поэма С. Есенина «Черный человек» и рассказ А. Чехова «Черный монах»: черты общности.

14. Некрасовская и есенинская музы: черты сходства и различия.

15. Есенин и Клюев: притяжение и отталкивание (на примере поэзии Есенина).

16. Народность творчества Есенина.

17. Путь Есенина от имажинизма к реализму.

18. Орнамент и цвет в осмыслении Есенина (на материале его статьи «Ключи Марии»).

19. Мой Есенин.

20. Есенинские традиции в современной поэзии (Николай Тряпкин, Николай Рубцов).

21. «Но только лиры милой не отдам...» (Поэт и поэзия по Есенину).

22. Есенин и «есенинщина» — черты принципиального отличия.

ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ СМЫСЛ ПОЭМЫ С. А. ЕСЕНИНА «ЧЕРНЫЙ ЧЕЛОВЕК»

I. Во вступлении скажем о том, что извлечь художественный смысл из произведения можно не прежде, чем уяснив себе его (произведения) жанровую природу. Речь идет не о родовой черте жанра, т. е. не о том, что «Черный человек» поименован «поэмой» и, стало быть, связан с поэзией. Речь о видовой жанровой черте — о таком понятии жанра произведения, когда он отвечает на вопрос: для чего оно? При подобном понимании жанр произведения — это сущность вещи, ее самодостаточность. Поэтому судить о жанре следует по той проблематике, которая для своего воплощения потребовала именно этого жанра. Внимательно вчитываясь в поэму, мы видим, что «Черный человек» — это художественная исповедь поэта, причем, как и положено ей, исповедь беспощадная, не щадящая самолюбия исповедующегося перед читателем героя поэмы.

II. Художественная исповедь Есенина.

1. Форма поэмы.

а) «Черный человек» написан в форме обращения (письма) к другу, которому герой (сам поэт?) сразу же сообщает: «Я очень и очень болен» и, в частности, жалуется на бессонницу, виновником которой считает некоего Черного человека: «Черный человек/Спать, не дает мне всю ночь»;

б) в той же форме письма к другу воспроизведены два монолога Черного человека, обращенные к герою поэмы. При всей похожести этих монологов они существенно разнятся между собой. Первый — почти панегирик некоему поэту («хоть с небольшой, / Но ухватистой силою»), авантюристу («Но самой высокой / И лучшей марки»), второй содержит обличающее введение к такому панегирику и обличение относится к собеседнику: «Я не видел, чтоб кто-нибудь /Из подлецов / Так ненужной глупо / Страдал бессонницей», «И ты будешь читать / Свою дохлую томную лирику?»;

в) отчего же такой разнобой монологов? От обнаруживающего с самого начала разного понимания жизненных ценностей героя и Черного человека. Обратим внимание на оценочный эпитет героя: «Черный человек / Водит пальцем по мерзкой-книге...» и на отношение к той же книге Черного человека: «В книге много прекраснейших / Мыслей и планов». А ведь речь, как выясняется, идет о книге жизни, прожитой неким поэтом, которого герой поэмы называет «скандальным» и беседовать о нем с Черным человеком решительно Отказывается.

2. Чувства героя поэмы.

В них можно выделить подвид: предчувствие. Но сперва все-таки о чувствах. Что испытывает герой, слушая первый монолог Черного человека? Возмущение, желание, чтобы тот оставил его в покое:

О какой «водолазовой» службе говорит герой? Очевидно, речь идет о низинах человеческого духа, в которых обитает Черный человек и из которых черпает свои сведения.

А почему второй монолог Черного человека доводит герря поэмы до бешенства: «Я взбешен, разъярен, / И летит моя трость/Прямо к морде его, / В переносицу...»? Видимо, потому, что слишком узнаваем портрет, который рисует своему собеседнику Черный человек:

Герой попросту не может здесь не узнать себя. Он не может произнести снова: «Что мне до жизни / Скандального поэта». То есть если прежде он не понимал или делал вид, что не понимает, о ком идет речь, то теперь Черный человек высказался до конца — полностью прояснил ситуацию: «скандальный поэт» — это он, собеседник Черного человека.

Что же до предчувствия героя, то оно связано с толкованием черного человека в народных преданиях и легендах. Школьнику следовало бы в данном случае обратиться к статье Есенина «Ключи Марии», во многом изъясняющей истоки есенинской образности. Есенин опирался на исследования ученых мифологической школы русского фольклора, таких, к примеру, как А. Н. Афанасьев, автора «Поэтических воззрений древних славян на природу». У Афанасьева, в частности, можно найти объяснение символики черного человека. Черный человек в фольклоре — символ смерти. Так что в первом же обращении героя к другу: «Я очень и очень болен» не случайно это нагнетание: «очень и очень», — герой предчувствует смерть.

3. Чувства Черного человека.

Черный человек — не антипод героя, как можно решить поначалу. Он выступает в роли его другого «я», обличающего «я» первое. Его позиция после первого отпора ему героем очень характерна:

Ведь речь о том, что герой не узнает себя в словесном портрете, который рисует ему Черный человек. Вот отчего— «голубая блевота», «Жулик и вор» и т. п. — Черный человек не верит герою.

Но второй отпор Черному человеку со стороны героя открывает весьма неожиданную вещь: оказывается, что герой поэмы галлюцинировал: «Я в цилиндре стою. / Никого со мной нет». Трость, которую бросил в Черного человека герой поэмы, разбила зеркало!

4. Введя в поэму образ «прескверного гостя» — Черного человека, Есенин заставил его наговорить о герое самые нелицеприятные вещи. Но если учесть, что Черный человек — это зеркальное отражение героя,,то следует отдать должное полноте исповедальности поэта, бесстрашию его исповеди.

III. Пушкин написал однажды о невероятной трудности прилюдной исповеди: «Никого так не любишь, никого так не знаешь, как самого себя... Не лгать — можно; быть искренним невозможность физическая...» Эту физическую невозможность Есенин преодолел: его искренность в поэме «Черный человек» выдержана до конца.

С творчеством Сергея Есенина я столкнулась в раннем детстве. Еще в детском саду, на одном из утренников, посвященных Новому году, я читала его стихотворение «Береза», его первые строки, пo-моему, я буду помнить всю жизнь:

Сколько теплоты, добра, любви в этих строках! Береза — символ русской красоты, России, родного дома. Есенин через всю свою жизнь пронес любовь к Родному Дому.

Это самое весомое обстоятельство, объясняющее, чем близка мне поэзия Есенина. Ведь я разделяю такую любовь полностью. У многих поэтов и прозаиков любовь к Родине так же сильна, но такого гармоничного сочетания любви к природе и Родине я ещё не встречала. Певцом России, поэтом, у которого «в сердце светит Русь», был Есенин.

«Моя лирика, — говорит он, — жива одной большой любовью — любовью к Родине. Чувство Родины — основное в моем творчестве». Это признание поэта, сохраненное в воспоминаниях одного из современников, подтверждает, что тема любви к Родине занимала в поэзии Есенина центральное место.

Родина в его стихотворениях — это не только «родимый дом», «рязанские раздолья». К. Симонов в своем стихотворении «Родина», написанном в годы Великой Отечественной войны, говорит, что наряду с «большой родиной» (всей страной) у каждого из нас есть своя «малая родина» , «какой ее ты в детстве увидал». По мысли поэта, эти два понятия не исключают, а взаимно дополняют друг друга. В «малой родине» видны «приметы всей земли», которая для всех одна.

Быть может-, эта мысль поможет лучше понять ошибочность взгляда на Есенина как на крестьянского поэта, певца одной только деревни. Правда, он сам называл себя «последним поэтом деревни», «крестьянским сыном», но этим, на мой взгляд, он лишь определял корни своего творчества, ту питательную-среду, где забил чистый родник его поэзии. За картиной «рязанских раздолий» чувствуются приметы всей страны.

Лучшие и задушевные песни пропел Есенин своей России. Мы видим, слышим и чувствуем в его стихах краски, звуки, запахи полей, лугов, лесов. В есенинских стихах «русский дух», от них «Русью пахнет».

Интересен факт, о котором пишет известный актер В. И. Качалов. Оказывается, за границей в своем «американском чемодане» Есенин возил «горсточку русской земли». «Так явственно сладко и горько» от есенинских стихов «пахло родной землей».

Я понимаю, что мои стихи, которыми собираюсь закончить это сочинение, не идут ни в какое сравнение с есенинскими. И все же я процитирую их. Они — о моем любимом поэте:

«Поэт может писать только о том, с чем он органически связан». Есенин был связан с русской природой, с деревней, с народом. Он называл себя «поэтом золотой бревенчатой избы». Поэтому, естественно, что народное искусство повлияло на творчество Есенина.

Сама тема стихов Есенина предполагала это. Чаще всего он писал о деревенской природе, которая всегда выглядела у него простой и незамысловатой. Это происходило потому, что эпитеты, сравнения, метафоры Есенин находил в народной речи:

Или:

Часто Есенин использовал фольклорные выражения: «ковер шелковый», «кучерявая голова», «девица-краса» и т. д. Сюжеты стихотворений Есенина тоже сходны с народными: несчастная любовь, гадание, религиозные обряды («Пасхальный благовест», «Поминки»), исторические события («Марфа Посадница»).

Так же как и для народа, для Есенина характерно одушевление природы, приписывание ей человеческих чувств:

Но в народных произведениях чувствуется искренняя вера, а Есенин смотрит на себя со стороны, т. е. пишет о том, что уже было когда-то и чего нет теперь: «Сам себе казался я таким же кленом».

Настроения и чувства Есенина, как и народа, созвучны природе, поэт ищет у нее спасения и успокоения. Природа сопоставляется с переживаниями человека:

Многие стихотворения Есенина схожи с фольклором и по форме. Это стихотворения-песни: «Хороша была Танюша», «Заиграй, сыграй, тальяночка...» и т. д. Для таких стихотворений характерно повторение первых и последних строк. И само строение строки взято из фольклора:

То не зори в струях озера свой выткали узор, Твой платок, шитьем украшенный, мелькнул за косогор.

Иногда стихотворение начинается, как сказка:

Есенин часто употребляет слова с уменьшительными суффиксами. Употребляет он и старые русские слова, сказочные названия: выть, гамаюн, свей и др.

Поэзия Есенина образна. Но образы его тоже просты: «Осень — рыжая кобыла». Образы эти опять-таки заимствованы из фольклора, например, ягненок — образ невинной жертвы.

Интересна и цветовая гамма Есенина. Он чаще всего употребляет три цвета: синий, золотой и красный. И эти цвета тоже символичны.

Синий — стремление к небу, к невозможному, к прекрасному:

Золотой — изначальный цвет, из которого всё появилось и в котором всё исчезает: «Звени, звени, златая Русь».

Красный — цвет любви, страсти:

Таким образом, можно сказать, что Есенин использовал многие особенности фольклора, который для поэта являлся осознанным художественным методом.

1. «Матушка в Купальницу по лесу ходила. / ...Охнула кормилица, тут и породила»; «Наверно, в осеннюю сырость / Меня родила моя мать». Какое из этих утверждений,Есенина соответствует действительности? Что такое Купальница и когда она бывает?..

Что он говорил о своем происхождении: «У меня отец— крестьянин, / Ну, а я — ...»?

2. В «Автобиографии» Есенин говорит: «Влияние на мое творчество в самом начале имели деревенские ...». Что?

3. Кем родители Есенина хотели видеть своего сына, выбрав для него определенное учебное заведение?

4. У кого учился начинающий стихотворец, порой почти дословно заимствуя и подражая: ...

а) «Загорелась кровь / Ярче дня и огня» — «Я любила его / Жарче дня и огня»;

б) «Звездочки ясные, звезды высокие» — «Тучки небесные...»;

в) «Вот морозы затрещали. С высоты / Снег падает, мелькает, вьется, / Ложится белой пеленой» — «И вот уже трещат морозы», «Мелькает, вьется первый снег»;

г) «Белая береза / Под моим окном / Прина-крылась снегом, / Точно серебром» — «Печальная береза /У моего окна / И прихотью мороза / Разубрана она»;

д) «Загорелась зорька красная / В небе темно-голубом» — «Загорелась в небе / Ярко-голубом / Утренняя зорька / Над большим селом»:..

5. Где и за что Есенин получил кличку Набор?

6. Кому в родные места писал Есенин откровенные письма, делясь своими мыслями и планами: «...зачем она, жизнь? Зачем жить? На все ее мелочные сны и стремления положен венок заблуждения, сплетенный из шиповника. Ужели так и невозможно разгадать?»?

7. О ком из поэтов-современников Есенин впоследствии писал: «Когда я смотрел на ..., с меня капал пот, потому что в первый раз видел живого поэта»;. «С .... у нас завязалась, при всей нашей внутренней распре, большая дружба...»?

8. Кем служил Есенин в армии, куда был призван весной 1916г.?

9. «Мечтатель сельский — / Я в столице / Стал ...». Кем, по мнению Есенина, он стал?

10. Каким псевдонимом подписал Есенин свое первое опубликованное стихотворение (журнал «Мирок». 1914. № 1)? Что этот псевдоним означал?

11. Что означает название первого есенинского сборника «Радуница» (1916)?

12. «Скачет хан на бела батыря, / С губ бежит слюна кипучая». О каком историческом предании рассказывает Есенин? Кто эти хан и ба-тырь?

13. «Чернил, потом пропахшая выть! / Как мне тебя не ласкать, не любить?» Что такое выть?

14. «...старуха челюстью порога / Жует пахучий мякиш тишины». Что это за старуха?

15. «Сейчас я отрицаю всякие школы. Считаю, что поэт и не может держаться определенной какой-нибудь школы, — писал Есенин в «Автобиографии» 1924 г. — Только свободный художник может привнести...». Что?

16. С животными сравниваются месяц и луна: «...кудрявый— месяц / Гуляет в голубой траве»; «Золотою ... луна / Распласталась на тихой воде»; «Луна, как желтый ..., в мокрой траве ворочается». Кто это?

17. Если, по утверждению поэта, его «к славе привела простая русская ...», то Русь напоминала ему другое животное: «Нет ничего красивей / Твоих ... глаз». О ком идет речь?

18. Продолжите есенинские строки о России-Руси: «О Русь— малиновое поле ...»; «А Русь все также будет жить ...»; «На сердце день вчерашний ...»; «Если крикнет рать святая ...»;

«Я покинул родимый дом ...»; «Радуясь, свирепствуя и мучась ...»; «Учусь постигнуть в каждом миге ...».

19. Кто становится товарищем «сына простого рабочего» в есенинском отклике на февральскую революцию («Товарищи») и погибает, сраженный пулей?

20. Какой град, «где живет божество живых», придумал Есенин?

21. Как величает себя поэт в «Инонии»?

22. К какой «отколотой половине земли» обращался Есенин с предостережением: «Страшись по морям безверия / Железные пускать корабли»?

23. О ком из своих современников Есенин отзывался так: «Ты сердце выпеснил избе, / Но в сердце дома не построил»; «Среди прославленных и юных / Ты был всех лучше для меня»; «Он с лысиною, как поднос, / Глядел скромней из самых скромных».

24. А это о ком: «Ты был повеса, / Как я сегодня хулиган»?

25. О какой литературной школе Есенин писал, что она «не имела под собой почвы и умерла сама собой, оставив правду за органическим образом»?

26. Каким «соитием чистого с нечистым» увлекался Есенин в имажинистский период своего творчества: «Розу белую с черной ... / Я хотел на земле повенчать»; «И течет заря над полем / С горла неба ...»; «Луны лошадиный ... каплет золотом ... слюны»?

27. С кем и в чем полемизировал Есенин, создавая драматургическую поэму «Пугачев»?

28. Чем заканчивается поэма (в отличие от «Капитанской дочки») и кому принадлежат последние слова: «Дорогие мои... дорогие... хор-рошие...»?

29. «Я хожу в цилиндре не для женщин..,» А для кого и для чего?

30. Кому уподобляет себя поэт: «Как и ты — я всегда наготове, / И хоть слышу победный рожок, / Но опробует вражеской крови / Мой последний, смертельный прыжок»?

31. Какая картина изображена в «Сорокоусте» для доказательства, что «живых коней / Победила стальная конница»?

32. Что означает заглавие этой поэмы?..

33. По свидетельству С. Толстой-Есениной, стихотворение «Не жалею, не зову, не плачу...» было написано под влиянием строк из классической русской книги и, в частности, слов «О, моя юность! О, моя свежесть!». Что это за книга и кто ее автор?

34. Кому был посвящен цикл «Любовь хулигана» и почему «имя твое звенит, / Словно августовская прохлада»?

35. «Я люблю этот город вязевый, / Пусть обрюзг он и пусть одрях. / Золотая дремотная Азия / Опочила на куполах». В любви к какому городу признается Есенин?

36. Эти есенинские строки нравились В. Маяковскому, который цитировал их как пример звукописи, делающей поэзию поэзией: «Пусть я буду любить другую, / Но и с нею, с любимой, с другой ...». Завершите четверостишие. Откуда оно взято?

37. С кем в мае 1922 г. Есенин отправился в заграничное путешествие?

38. Как парадоксально назвал Есенин свой очерк об Америке?

39. Кто был прообразом Номаха из поэмы «Страна негодяев»?

40. Чьи это приметы: «Блондин. Среднего роста. 28-ми лет»?

41. Одно из иронических суждений Номаха: «В этом мире немытом / Душу человеческую / Ухорашивают ...». Чем?

42. О какой своей юношеской любви Есенин вспоминает в поэме «Анна Снегина»? Ей же посвящено стихотворение «Зеленая прическа...».

43. К каким классическим стихам восходит есенинское «Возвращение на родину»: «Я посетил родимые места, / Ту сельщину, / Где жил мальчишкой...»?

44. С'чьими поэтическими словами сходно обращение Есенина к молодому поколению: «Цветите, юные! И здоровейте телом! / У вас иная жизнь, у вас другой напев»?

45. «По-байроновски наша собачонка / Меня встречала с лаем у ворот». Почему «по-байро-новски»?

46. Сравнивая книжные интересы сестер со своими, поэт говорит: «Ни при какой погоде / Я этих книг, конечно, не читал». Каких книг?

47. «Язык сограждан стал мне как ..., / В своей стране я словно ...». Какими стали язык и «я»? Какой смысл вложен Есениным в заглавие стихотворения, откуда взяты эти строки?

48. Кому посвящена «Русь советская»?

49. В «Руси уходящей» Есенин восклицает: «Остался в прошлом я одной ногою». А что произошло с другой?..

50. В «Метели» луны «давно на небе не видать». Что же с ней, по предположению поэта, случилось?

51. Откуда эти строки Есенина и к кому они обращены: «Не знали вы, / Что я в сплошном дыму, / В развороченном бурей быте / С того и мучаюсь, что не пойму — / Куда несет нас рок событий»?

52. «Живете вы / С серьезным, умным мужем...» Кто этот муж?

53. Кому еще писал Есенин стихотворения-письма?

54. «Ты одна мне помощь и отрада, / Ты одна мне несказанный свет». Кто это?

55. В «Письме матери» сын просит: «Только ты меня уж на рассвете / Не буди, как восемь лет назад». А тогда с какой просьбой обращался он в стихах к матери?

56. В «Ответе» на материнское письмо поэт обещает: «И, воротясь, / Тебе куплю платок, / Ну, а отцу / Куплю я штуки эти». О чем идет речь?

57. Деду внук рассказывает («Письмо деду») о «стране далекой», где «розы больше, кулака», и уговаривает его довериться «стальной кобыле». Что это за страна и «кобыла»?

58. Что предлагает поэт собаке Качалова — Джиму?

59. «Отговорила роща золотая ;.. языком». Каким языком?

60. О чем мечтает Есенин, обращаясь к Пушкину: «Чтоб и мое ...?..

61. «И гляжу все тягостней / И пристальней / В очарованную даль». А кто из русских поэтов видел «берег очарованный и очарованную даль » ?

62. В «Персидских мотивах» называются города: Хороссан, Шираз, Багдад... «Персия! Тебя ли покидаю?» — восклицал поэт. О какой Персии идет речь и бывал ли Есенин в названных городах?..

63. «Он бы пел нежнее и чудесней / Да сгубила пара лебедей». О каких лебедях идет здесь речь?

64. «Он в единый дух / Ведро пива пьет. / Курит — дым идет / На три сажени, / Во немецких одеждах / Разнаряженный». Кто это?

65. С какой эпохи начинается «великий поход» народа против царей и дворянства: «Через двести лет, / В снеговой октябрь, / Затряслась Нева, / Подымая рябь ...»?

66. Какую знаменитую песню напоминают вам эти строки из «Песни о великом походе»: «На Дону теперь поют / Не по-нашему: / «Пароход идет / Мимо пристани. / Будем рыбу кормить / Коммунистами». А у нас для них поют: / «Куда ты котишься? / В Вечека попадешь — / Не воротишься»?..

67. Какое произведение Есенина начинается признанием:.«Друг мой, друг мой, / Я очень и очень болен...»?

68. Откуда взято выражение «Черный человек» в названии есенинской поэмы?

69. Кого имел в виду автор; «И какую-то женщину, / Сорока с лишним лет, / Называл скверной девочкой / И своею милою»?

70. «В этих строчках песня, в этих строчках слово» и «читать их может каждая корова, / Отдавая плату теплым молоком». О каких строчках пишет поэт?

71. Вспомните есенинские эпитеты: «Как живет теперь наша корова, / Грусть ... теребя»; «Полюбил я тоской ... / На высокой горе монастырь»; «Опять я ... грустью болен /От ... ветерка»; «Люблю до радости, до боли твою ... тоску»; «Но и в ней таится гуще ... тоска»; «Блажен, кто радостью отметил / Твою ... грусть»; «Ты— мое ... слово»...

72. Кем восторгается поэт: «Я красивых таких не видел...»; «Показалась ты той березкой, / Что стоит под родимым окном»?

73. Какие две деревни изображены соперничающими в поэме «Анна Снегина»?

74. Совпадают ли лирический герой поэмы «Анна Снегина» и автор? Как зовут героя поэмы?

75. «Но вы мне по-прежнему милы, / Как родина и как весна». Кем и к кому обращены эти слова в поэме?

76. В начале поэмы есть строки: «Мы все в эти годы любили, / Но мало любили нас». Как они изменяются в конце? ..

77. Какие есенинские метафоры опираются на народные загадки: «Над бабушкиной избушкой висит хлеба краюшка»; «Собаки лают, а достать не могут»; «Белая кошка лезет в окошко»?

78. А какую поговорку напоминают строки: «В саду горит костер рябины красной, / Но никого не может он согреть»?..

79. «С новой семьей вряд ли что получится, слишком все здесь заполнено «великим старцем»... И это душит меня». О чем идет речь в этом есенинском письме 1925 г.?

80. В 1920 г. вышла книга Есенина «Ключи Марии, которую, по свидетельству С. Городецкого, он «считал для себя важной», своего рода манифестом. Что означает название этого трактата?

81. Кто в 1927 г. издал книгу «Роман без вранья», посвященную Есенину и вызвавшую резкие отзывы современников?

82. Кто и как иронически снизил предсмертные есенинские слова: «В этой жизни умирать не ново, / Но и жить, конечно, не новей»?..

1. Второе: Есенин родился 21 сентября (ст. ст.). Купальница — ночь накануне праздника Ивана Купала (24 июня ст. ст.).

2. «...крестьянский сын». 

3. «частушки».

4. «...из меня очень хотели сделать сельского учителя и потому отдали в церковно-учитель-скую школу, окончив которую я должен был поступить в Московский учительский институт. К счастью, этого не случилось» (из автобиографической заметки «О себе»).

а) у Кольцова; б) у Лермонтова; в) у Пушкина; г) у Фета; д) у Никитина.

5. В Московском охранном отделении, где за Есениным в конце октября 1913. г. было установлено наружное наблюдение. Причиной этого была его подпись под письмом рабочих, направленным в большевистскую фракцию Государственной думы.

6. Это был один из близких друзей отрочества Есенина — Григорий Андреевич Панфилов (1895—1914).

7. Об Александре Блоке и Николае Клюеве.

8. Санитаром военно-полевого санитарного поезда.

9. «...первокласснейший поэт» («Мой путь»).

10. «Аристон». Так назывался ручной орган (музыкальный ящик) с круглыми пластинками,

11. Радуница (Радоница)— день поминовения усопших, обычно первый четверг (в некоторых местах вторник) первой послепасхальной недели, так называемой Фоминой. Слово означает «блестящая», «просветленная». Так называли и первые по-настоящему весенние дни.

12. В «Песне о Евпатии Коловрате», восходящей к древнерусской «Довести о разорении Рязани Батыем» и к народным преданиям, рассказывается о нападении Евпатия на стан Батыя и неравной схватке с ордынцами.

13. Выть — рязанское диалектное слово, в данном случае означающее «часть сельской общины, артель».

14. «Изба-старуха...».

15. «...свободное слово»...

16. «Ягненочек...»; «...лягушкой...»; «...медведь.......

17. «...кобыла»; «...коровьих...».

18. «,..и синь, упавшая в реку»; «...плясать и плакать у забора»; «А в сердце светит Русь»; «Кинь ты Русь, живи в раю!» / Я скажу: «Не надо рая, / Дайте родину мою!»; «Голубую оставил Pycь»; «Хорошо живется на Руси»; «Коммуной вздыбленную Русь».

19. Младенец Иисус.

20. «Инония — иная страна», — по его выражению.

21. «Пророк Есенин Сергей».

22. К Америке.

23. О Н. Клюеве, А. Мариенгофе, В. Ленине.

24. О Пушкине.

25. Об имажинизме («О себе»).

26. «...жабой...»; «...перерезанного»; «...череп...»; «...сгнившей...».

27. С Пушкиным и его «Капитанской дочкой»: романтизирует Пугачева как борца за «мужицкую Русь, делает его главным героем поэмы и отказывается от любовной интриги в сюжете.

28. Сценой захвата Пугачева, а не его казни; Пугачеву.

29. «В нем удобней, грусть, мою уменьшив, / Золото овса давать кобыле» («Я обманывать себя не стану...»).

30. Волку («Мир таинственный, мир мой древний...»).

31. «Как на празднике отчаянных гонок, / Тонкие ноги закидывая к голове, / Скачет крас-ногривый жеребенок», пытаясь обогнать «на лапах чугунных поезд», который движется по степям, «железной ноздрей храпя».

32. Сорокоуст — сорокодневная молитва в церкви, по умершем» (Даль)...

33. «Мертвые души» Гоголя (вступление к Главе шестой).

34. Цикл посвящен актрисе Камерного театра Августе Леонидовне Миклашевской, отсюда и обыгрывание ее имени в поэтических строках («Ты такая ж простая, как все...»).

35. К Москве («Да! Теперь решено. Без возврата...»).

36. «Расскажу про тебя, дорогую, / Что когда-то я звал дорогой» («Вечер черные брови насолил...» — последнее стихотворение в цикле «Любовь хулигана»).

37. С американской танцовщицей Айседорой Дункан, ставшей его женой.

38. «Железный Миргород».

39. По свидетельству редактора И. Евдокимова, Есенин сказал однажды: «Номах это Махно».

40. Номаха и самого Есенина.

41. «...рублем».

42. О любви к дочери помещика Лидии Ка-шиной, жившей по соседству с родным селом поэта.

43. «Вновь я посетил...» Пушкина; возможно, «Я посетил твое кладбище» Некрасова.

44. Со словами Пушкина: «Здравствуй, племя младое, незнакомое!»

45. В «Паломничестве Чайльд-Гарольда» собака лаем встречает долго отсутствовавшего хозяина.

46. «И вот сестра разводит, / Раскрыв, как Библию, пузатый «Капитал», / О Марксе, / Энгельсе...» («Возвращение на родину»).

47. «...чужой...»; «...иностранец...» Назвав стихотворение «Русь советская» — ср. финал: «Я буду воспевать... Шестую часть земли / С названьем кратким «Русь», — Есенин, очевидно, хотел показать глубокие — и неприемлемые для него — изменения в родной стране.

48. Александру Михайловичу Сахарову (1894—1952) — издательскому работнику, книголюбу. В 1922 г. он на свои средства издал поэму Есенина «Пугачев».

49. «Стремясь догнать стальную рать, / Скольжу и падаю другою»...

50. «Луну, наверное, / Собаки съели».

51. Из «Письма к женщине»; к Зинаиде Райх, бывшей жене поэта.

52. Театральный режиссер, член партии большевиков с 1918 года, народный артист республики В. Э. Мейерхольд.

53. «Письмо матери», «Письмо деду», «Письмо к сестре», «Ответ» (матери), «Поэтам Грузии»...

54. Мать поэта.

55. «Разбуди меня завтра рано, / О моя терпеливая мать!»

56. В «Письме от матери» — ее просьба: «Купи мне шаль, / Отцу купи порты» (т. е. брюки).

57. Закавказье; паровоз.

58. «Давай с тобой полаем при луне / На тихую, бесшумную погоду».

59. «...березовым веселым».

60. «...степное пенье сумело бронзой прозвенеть» («Пушкину»)...

61. Александр Блок («Незнакомка»).

62. В Персии (Иране) поэт не был. Но в те времена Азербайджан также иногда называли Персией...

63. См. стихотворение «Руки милой— пара лебедей...» (1925).

64. Петр I («Песнь о великом походе»).

65. С Петровской эпохи.

66. «Яблочко»...

67. «Черный человек».

68. Из «Моцарта и Сальери» Пушкина: «Мне день и ночь покоя не дает / Мой черный человек».

69. Очевидно, Айседору Дункан.

70. О «травяных строчках».

71. «...соломенную!..»; «...журавлиную...»; «...теплой...»; «...овсяного...»; «...озерную...»;

«...солончаковая...»; «...пастушескую.,.»; «...васильковое...».

72. Младшей сестрой Шурой.

73. Радово и Криуши.

74. Сергей, как и автора; но Есенин не участвовал в боевых действиях в Первую мировую войну, служил в санитарных частях.

75. Анной Снегиной в письме к герою поэмы Сергею.

76. «...Но, значит, / Любили и нас».

77. «Ковригой хлебною над сводом / Надломлена твоя луна»; «Луну, наверное, / Собаки съели. /Ее давно на небе не видать»; «В тихий час, когда заря на крыше, / Как котенок моет лапкой рот»; «Ныне Солнце, как кошка, / С небесной вербы / Лапкою золотою / Трогает мои волоса».

78. «Светит, да не греет».

79. О женитьбе на внучке Л. Н. Толстого — Софье Толстой, которая после гибели поэта приложила много сил к сохранению его наследия.

80. Примечание Есенина: «Мария на языке хлыстов шелапутского толка означает душу».

81. Приятель Есенина поэт Анатолий Мариенгоф.

82. В. Маяковский: «В этой жизни умереть не трудно, / Сделать жизнь значительно трудней» («Сергею Есенину»).

Сергей Есенин в стихах и в жизни /Сост. и общ. ред. Н. И. Шубниковой-Гусевой. М., 1995.

Стихотворения. 1910—1925. Поэмы. 1912— 1925. Проза. 1915—1925. Письма. Документы. Воспоминания современников // С. А. Есенин в воспоминаниях современников: В 2 т. М., 1986.

Памяти Есенина. М., 1926. Т. 1.

Музей Есенина в книге /Сост. И экспозиция А. Базавлука. М., 1995.

Мариенгоф А. Б. Роман без вранья. Л., 1927.

Галкина-Федорук Е. М. О стиле поэзии Сергея Есенина. М., 1965.

Конёнков С. Т. Мой век. М., 1971.

Марченко А. М. Поэтический мир Есенина. М., 1972.

Белъская Л. Л. Песенное слово: Поэтическое мастерство Сергея Есенина. М., 1990.

Дункан А. Моя жизнь. Моя Россия. Мой Есенин. М., 1992.

Русское зарубежье о Есенине: Воспоминания, эссе, очерки, рецензии, статьи: В 2 т. М.,. 1993.

Захаров А. Н. Поэтика Есенина. М., 1995.